Мы используем куки-файлы. Соглашение об использовании
Город

«По волне моей памяти»: прогулка по Соцгородку с краеведом Константином Голодяевым

Антон Митько, Виталий Эйгерис21 августа 2020 3 613
2024-01-30T14:37:30.061989+00:00
«По волне моей памяти»: прогулка по Соцгородку с краеведом Константином Голодяевым
Плоты в котлованах, знакомство с КГБ и разборки на танцплощадках. Известный краевед провел для нас экскурсию по своей молодости

Краевед, экскурсовод, автор книг об истории нашего города, сотрудник «Музея Новосибирска» Константин Голодяев знает все про формат прогулок по достопримечательностям нашего города. Мы попросили Константина Артемовича показать его родные места в Ленинском районе. А заодно узнали, что означает выражение «на рубль — досыта», и открыли для себя такие слова, как «красненькая» в контексте денег, «печёнки» в контексте еды и «клетка» в контексте танцев. 

«Студеная вода и ушедшая эпоха»: переезд в Новосибирск

Есть такая известная песня Давида Тухманова, которая называется «По волне моей памяти». Вот она полностью про мое детство, которое прошло в Соцгороде завода «Сибсельмаш». Этот микрорайон находится в Ленинском районе, за улицей Станиславского, вокруг улицы Котовского.

Папа у меня с Дальнего Востока, а мама там училась. Родилась она здесь неподалеку, и жили мы на улице, которая в те времена называлась 1-й Сельский спуск — на месте нынешнего Котовского, 41. Тут был дом моего дедушки — маминого отца, а по соседству от него стоял дом моего прадедушки. То есть в этом месте с начала 1930-х располагалось наше родовое гнездо. В 1966 году, после учебы во Владивостоке, родители переехать жить в Новосибирск. Мне тогда было четыре года. 

Большинства домов, стоящих в этой части ул. Котовского, во времена моего детства еще не было. Тут превалировал частный сектор, а населяли Соцгород в основном работники близлежащих заводов. Это 9 и 10 кварталы

На месте двора сегодняшней девятиэтажки по Котовского, 41 был рынок, который незадолго до моего переезда в Новосибирск перенесли на улицу Плахотного (он существует там и поныне). 

Мама рассказывала, что на рынке был распространен своеобразный бизнес: во дворе у прадедушки стоял колодец со студеной водой. Мама с подругами наливали ее в бидончики и продавали по таксе: «на рубль — досыта»

Это означало, что заплатив один рубль, человек мог выпить воды столько, сколько хотел. Но она была ледяной, и больше двух-трех глотков обычно никто не выпивал — сводило зубы. Эту поговорку про безлимитное пользование я часто слышал от мамы в детстве.

От рынка лучами разбегались исчезнувшие уже улицы: Базарная, Узкая, 1-я Восточная, 10-я Школьная, Букетная и другие. Из них до сих пор сохранился лишь кусочек улицы Демьяновской у станции «Кривощеково».

«Советские чипсы и древо жизни»: детские игры

Во дворе нынешнего дома на Котовского, 41 стоял сарай — он был моим детским штабом. Я приспособил его полностью под себя: тут была специальная, только мне известная система входа и выхода. С него же мы с друзьями, конечно, прыгали зимой в снег.

А клумба возле дома — это наш бывший огород. Как раз в годы моего детства расширяли эту улицу, и получилось так, что нам отрезали пол-огорода. Это было большим ударом для семьи, ведь мы с него кормились

Трансформаторная будка находится тут с давних времен до сих пор. Как-то играли в футбол, и я мячом разбил слуховое окно в ней. Тогда мы испугались, разбежались и не стали искать мяч. Кто знает, может, он там и сегодня лежит.

Неподалеку от будки стоял большой развесистый тополь, на него в детстве лазила еще моя мама. Есть даже фото, где она, совсем молодая, стоит возле этого дерева. Ребенком на него карабкался и я.

До самого недавнего времени, пока его не срубили, мы с мамой каждый год ходили сюда, чтобы посмотреть на наш тополь. Она его обнимала, плакала — это была очень душевная традиция

Страсть к каталогизации информации — тоже из далекого детства: именно тогда у меня появилось необычное хобби. Я выходил из калитки на обочину улицы Котовского и наблюдал за проезжающими машинами, записывая их номера в тетрадь и систематизируя по начальным цифрам. Более того, я даже помечал, какая из машин проезжала здесь более одного раза. В итоге образовалась целая аналитическая база.

У каждого есть вкус или запах его детства. Запах моего — это когда бабушка готовила «печёнки». Они представляли собой нарезанные пластики картофеля, которые клались на раскаленную печь и как бы немного подгорали, а потом переворачивались. Получались хрустящие картофельные слайсы, которые сейчас назвали бы чипсами.

Вообще, дедовский дом с запахами его сараев, чердака, подпола — это фантастика, портал во времени. Я вижу во снах его планировку, возвращаясь туда вновь

1 сентября 1969 года мы с соседскими мальчишками пошли в первый класс школы № 73, которая находится возле улицы Станиславского, в пяти минутах ходьбы от моего родного дома.

В школе было много ярких моментов: вручение шариковой ручки, после того как научился писать перьевой, сбор книг и игрушек детям Вьетнама

Здесь в первом классе у меня случилась и первая любовь — это была одноклассница, Наташа А. Я стоял с ней плечом к плечу у окна и, пытаясь прикоснуться, смотрел на школьный двор. Очень трогательные воспоминания. Но детство неумолимо закончилось, наступал другой период жизни, который коснулся и меняющегося облика микрорайона.

«Камни, деньги, садись — „Два!“»: школьные годы

Как-то по дороге из школы, метрах в ста от моего дома, я нашел «красненькую» — так тогда называли десятирублевую купюру. Я как-то растерялся и решил сначала ее спрятать, чтобы она мне не жгла карман весь день. Дело происходило зимой. Вдоль дороги был навален снег, я замотал купюру в тряпку и спрятал вглубь сугроба. 

Весь вечер я думал о том, что завтра пойду гулять «в город» (так мы называли улицу Станиславского) и что куплю на нее. Для ребенка это были большие деньги, так что я готовился объесться мороженым и напиться лимонадом. Наутро я не смог найти свою «красненькую». То ли место не запомнил, то ли кто-то заметил мой тайник.

В школе я учился хорошо, всегда делал домашнее задание, и в целом мне легко давались уроки. Настолько, что я был тем самым учеником, который неизменно есть в любом классе — у кого всегда можно списать. Меня даже называли «профессор». Правда, был случай, когда я схватил двойку по геометрии. И получил я ее за «свой» вопрос. Он был про кратчайшее расстояние между двумя точками.

Ответ на него я не мог не знать — это была моя стихия, мой принцип. До любых точек я любил ходить самыми короткими и прямыми маршрутами. А ответ на вопрос звучал так: «Прямая»; было досадно

Как и любого подростка, в школьные годы не обходили меня стороной и конфликты, разборки. Как-то мы с семьей смотрели только появившийся у нас в доме новенький черно-белый телевизор «Изумруд». И тут слышится грохот от разбитого стекла, а в телевизор прилетает булыжник. Повезло, что он задел только корпус, оставив на нем вмятину. Папа сразу же выбежал, чтобы поймать хулигана, но никого не нашел.

«Сигналы в КГБ и фантомные трупы»: отроческие происшествия

Одними из первых многоквартирных домов, построенных в наших «деревяшках», были пятиэтажки по адресу улица Котовского, 33 и 35. Сюда мы ходили за водой, мимо них пробегали в школу. «Хрущевки» вокруг в начале 1970-х годов только начинали строиться. А тогда на их месте зияли котлованы. По весне или летом в дождь они заполнялись водой. Мы с мальчишками мастерили плоты и катались на них по этим котлованам.

По краю этих же домов проходит тропинка, которая не заросла и по сей день. Это короткий путь до библиотеки Гайдара и Дома детского творчества Дубинина. Оба этих места сыграли важную роль в моем становлении

В библиотеку я очень рвался еще до школы — хотелось набрать сразу много книг. Но в первый раз мне выдали лишь пять тонких книжек про дедушку Ленина. Я прочел их за вечер и на следующий день пришел за другими. Мне снова выдали про Ленина. Когда мне в третий раз принесли то же самое, я сказал библиотекарю: «Папа сердится, что я читаю только про Ленина, можно другую книгу?» Мне их выдали, и я побежал домой. 

Каким-то образом о поступке наивного первоклассника узнал отец. Через пару дней, придя с работы, он спросил меня: «Что ты там сказал в библиотеке?»

Оказалось, что папу вызвали в какой-то отдел и посетовали, что он запрещает читать сыну про вождя революции. Так я узнал про КГБ


Во дворе дома, где находилась библиотека, располагалась подстанция, которая питала электросеть трамваев. Сейчас на улице Станиславского они уже не ходят, но подстанция стоит до сих пор. С ней тоже связана одна история. 

Будучи подростками, мы с друзьями любили лазить возле этой подстанции, во дворе которой лежали горы угля вперемешку с каким-то мусором. Как-то раз мы увидели там останки человеческих тел и заявили об этом в милицию. Разумеется, нам это лишь показалось из-за неуемной фантазии и никакой расчлененки в угле не было.

Зато бдительные органы правопорядка обязали рабочих, обслуживающих подстанцию, разгрести мусор. Вот такой полезный итог наших видений

Что касается Дома детского творчества имени Володи Дубинина, располагающегося в той же «сталинке», то сюда я ходил в фотокласс и туристический кружок.

В этом доме прошло все мое подростковое время: после школы я шел сюда сначала в библиотеку, а затем — в фотокружок

Еще тут можно было заниматься пением, моделированием, развивать театральные способности, был даже свой проектор и показывали кино. В общем, освобождался я уже вечером, и дни мои были продуктивными и насыщенными новыми знаниями, открытиями и полезными делами.

«Затмение сквозь бутылки и „клетка“ в саду»: юношеские развлечения

Мою школа № 73 можно назвать типовой для 1930-х годов. Это видно и сегодня — по ее характерной архитектуре: квадратные портики входа и помещения с высокими потолками. Во дворе школы стоит памятник воину-освободителю, он появился здесь, когда я был уже в старших классах и учился в другой школе — № 132.

Его перенесли из парка у Монумента Славы. Еще на школьном дворе у нас был огород, на котором ученики выращивали овощи и цветы. Деревца вдоль аллеи высадили тоже мы

Рядом со школьным огородом стояли гаражи, на которых было написано и нарисовано много интересного для пытливого детского ума. Рядом — большой спуск в лог. Он представлял собой дорогу, круто уходящую вниз. По ней зимой мы катались на санках, как с горки. Несмотря на то, что автомобильное движение раньше было не таким активным, как сегодня, мы успевали попортить нервы редким водителям. 

В 1976 году с этого возвышения мы смотрели на солнечное затмение, которое тогда можно было наблюдать у нас в городе. В те времена не было дискет и специальных очков, и мы коптили бутылочное стекло, чтобы сквозь него любоваться на это диво. А в конце 1980-х здесь же появился первый в микрорайоне видеосалон, тоже культовое место. 

Одним из главных мест для досуга в мои юношеские годы был сад имени Кирова. Тогда он был намного более интересным, многолюдным и насыщенным разными активностями парком. Например, здесь была библиотека, организовывались турниры по шашкам и шахматам, проходили концерты. Даже свой кинотеатр имелся. На его месте сейчас туалет. Из аттракционов до сегодняшнего дня почти без изменений дожили лишь две качели и автодром. Он расположен на месте самого завораживающего развлечения — самолета, делающего «петлю Нестерова». 

Наверное, самым важным и даже сакральным местом в саде имени Кирова для молодых людей 1970-х годов была так называемая «клетка» — танцплощадка, место которой сейчас занял картинг. С ней связаны веселые и романтические эмоции. Но, как это водится у молодых людей, случались тут и разборки — столкновения стенка на стенку между разными районами. Так было везде. Ничего криминального — просто парни выпускали пар. 

«"Сталинки», дома культуры и стелы»: Соцгород и Новосибирск сегодня

Я хотел бы рассказать о многих местах в Новосибирске, которые либо требуют к себе особого внимания, либо просто любопытны своей историей. Но в контексте повествования про годы моего детства и молодости актуальным будет взгляд на город через призму архитектуры все того же, моего родного Соцгорода. 

Помимо деревянных домов и первых «хрущевок», самыми примечательными здешними строениями можно с уверенностью назвать несколько домов по улице Станиславского. Эти творения архитектора Николая Храненко являются одними из лучших образцов советской послевоенной архитектуры, выполненных с использованием ордерных форм классики. 

Сегодня некоторые из этих домов, в том числе и дом на Станиславского, 4, имеют статус памятников. Но далеко не все. Например, это касается Дома культуры имени Клары Цеткин.

Раньше вокруг него был сквер со скульптурами и фонтаном, а в самом ДК в годы войны давала концерты эвакуированная Ленинградская филармония, работала труппа «Красного факела», Театра музкомедии

Сейчас это здание готовится под снос. А ведь с «Кларушкой», как именуют Дом культуры жители Соцгорода, связано огромное количество воспоминаний и эмоций: для детей — театральные и музыкальные кружки, для взрослых — танцы. Здесь я занимался бальными танцами, которые практикую иногда до сих пор. Другие воспоминания об этих домах также навевают личные эмоции.

Например, «сталинка» по улице Станиславского, 4 для меня важна не только архитектурой, библиотекой и кружками, но и тем, что сюда я каждый день бегал в самую близкую от дома булочную

Свежий хлеб я никогда не доносил целым — все корки отгрызал по дороге. И наслаждался жареными трубочками с повидлом за 6 копеек. 

Если говорить о всем Новосибирске, то ситуация в нем не отличается от того, что происходит в Соцгороде. Это все то же невнимательное отношение к памятникам архитектуры, к наследию, в целом к памяти. Например, историческая улица Инская или тот же дом Янки Дягилевой и ее не менее легендарной соседки и учителя — оперной певицы Надежды Дезидериевой: они никому не нужны, как и многие другие здания в городе. Мы даже не знаем, как их можно использовать, эксплуатировать.

Но просто забыть об этих местах, снеся их и построив на их месте очередной безликий «человекомуравейник», — тоже не выход. Однако не только властям не досуг сохранять наследие прошлого — сами горожане тоже зачастую равнодушны. А вот представители бизнеса и, в первую очередь, застройщики просто не видят перспектив.

Я считаю, что это могла быть очень выгодная репутационная история для любой строительной компании, «вишенка на торте». Смог же Milk House «вплести» в свой ЖК гимназию Смирновой и дом Бузолиной.

Любой застройщик в сохранении и приспособлении старинного объекта, в памятной табличке, мемориале мог бы сразу отпозиционировать свой новый ЖК историей, нажитой предыдущими годами. Тем самым повысится его привлекательность для покупателей

Для меня каждый дом несет свою историю. Я понимаю, что жизнь не стоит на месте, все развивается и меняется, поэтому какие-то здания обречены. Но память о них должна сохраниться. Возможно, именно потому больше всего я люблю дворы, то есть, не парадный Новосибирск. Они дают очень много информации и впечатлений: мне нужно потрогать камни и кирпичи, поговорить с местными старожилами и даже деревьями. Об этом у меня есть книга «Новосибирск на ощупь». 

Недавно шли споры по поводу места установки стелы города трудовой славы, звание которого вполне заслуженно было присвоено Новосибирску в этом году. У меня сложилось ощущение, что ее хотят поставить лишь для галочки — воткнуть куда ни попадя, лишь бы отчитаться о том, что она есть. А ведь это принижение великого подвига Новосибирска в годы Великой Отечественной войны. Это должен быть монумент, какое-то грандиозное сооружение, а не «точечная памятная застройка». 

Я искренне считаю, что для любого города нужно добиваться всего только самого лучшего. Чтобы каждый его житель мог с гордостью сказать: «Это мой город».

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

#город#личный опыт
городличный опыт
Сейчас обсуждают
Аноним
29 марта 2024
редакцияeditorial@cian.ru